Дело о насильственных действиях сексуального характера (часть 2)ПРЕНИЯ СТОРОН ПО ДЕЛУ АЖОЕВА
Уважаемый суд!
Ажоев обвиняется в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ, а именно, в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетнего лица. Ажоев признал свою вину частично, несогласие с предъявленным обвинением выражается в том, что никаких насильственных действий он не совершал, его действия в виде совершения с ним потерпевшей орального секса происходили по взаимному согласию и предварительной договоренности. За совершение этих действий Ажоев обещал потерпевшей мобильный телефон «Айфон 6».
В первую очередь, обращаю внимание суда на обстоятельства, оправдывающие моего подзащитного относительно предъявленного обвинения, а именно на обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии угроз применения насилия. Считаю, что отсутствие их оценки привело к применению не той нормы уголовного закона, которая подлежала применению.
1) Согласно материалам дела, т.1 л.д. 161 – судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Относительно случившегося сообщает эксперту следующее: « Я ехала в парк Горького. Он пристал ко мне и вот так. Я думала, что все нормально будет. Не знаю, зачем я с ним пошла. Не хочу это вспоминать. Он мне за это денег предложил, я была согласна, но он сбежал и не заплатил. И тогда я обратилась в полицию».
Если бы следователь расследовала дело в соответствии с нормами закона, обязательно обратила бы внимание на фактическое признание потерпевшей в добровольности ее действий, и мотивах их совершения, что существенно могло повлиять на установление правильной квалификации деяния.
2) Согласно материалам дела, протокол допроса потерпевшей т.1 л.д. 13 – «Я понимала, что под словом «проверить девственница я или нет», он подразумевал занятие сексом. В этот момент у меня возникло чувство страха».
Показания потерпевшей являются прямым доказательством того, что чувство страха у потерпевшей возникло не в результате угроз применения насилия, а на почве собственных предположений о вероятно возможном развитии событий, что никаким образом не может быть истолковано следствием, как наличие реальной угрозы применения насилия.3) Согласно материалам дела, т.1 л.д. 13 – « В кусты я согласилась зайти из любопытства», что также является свидетельством отсутствия страха, соответственно, и доказательством отсутствия угроз.
4) «В какой-то момент молодой человек сказал, что он верит мне, что я девственница, стал говорить, что я вру, и что он накажет меня. Я воспринимала как применение ко мне физической силы».
В судебном разбирательстве потерпевшая отрицала наличие угрозы применения насилия, настаивая, что все происходило с ее согласия за обещанный «Айфон». Если даже эта фраза и могла быть произнесена, то расценивать ее как угрозу применения насилия нельзя, так как фраза не содержит конкретной угрозы жизни или здоровью. Более того, «накажет» не является угрозой, направленной на подавление сопротивления или совершения конкретных действий, так как в момент произнесения ни секс, ни иные действия сексуального характера не предлагались.
5) «Я опасалась, что он причинит мне вред, из двух вариантов я выбрала оральный секс. Он говорил, что увезет меня в гостиницу и займется со мной сексом в естественной форме. Я испугалась».
Высказывания угроз с целью совершения орального секса не было. Очевидно, что испуг – это результат не угрозы, а боязни самой ситуации или боязни забеременеть.
6) Все протоколы допроса потерпевшей абсолютно одинаковы, т.1, л.д. 11-16; 187-201, что свидетельствует о том, что следователь не проводил следственных действий с целью выяснения всех обстоятельств дела, не анализировал получаемую из других источников информацию, не устранял противоречия, формально создавал мнимую совокупность доказательств. Не обратил внимания и на признание добровольности совершенных действий, изложенных в тексте судебной экспертизы, так как даже не попытался устранить существенные противоречия в показаниях потерпевшей.
Из изложенного выше становится очевидным, что следствие проведено с обвинительным уклоном, при беспристрастном его проведении нынешняя квалификация деяния по ч. 3 ст. 132 УК РФ была бы невозможна изначально.
В судебном заседании, будучи допрошенной, потерпевшая показала, что никаких угроз Ажоев ей не высказывал. Он предложил ей заняться оральным сексом за обещание купить ей телефон марки «Айфон». Это предложение он сделал ей до начала сексуального действия, оральным сексом она занималась добровольно, рассчитывая на вознаграждение.
Из показаний обвиняемого следует, что совершив с ним оральный секс, потерпевшая предупреждала его, что если он не выполнит обещание и не купит ей «Айфон», она позвонит в полицию и заявит о насильственных действиях с его стороны. После этого они подошли к общественно оживленному месту, где располагались общественные туалеты, который она посетила, а выйдя, не нашла Ажоева. Поняв, что ее обманули, от досады она позвонила в полицию и сообщила о насильственных действиях сексуального характера, как и обещала Ажоеву. При этом она объяснила суду дачу ложных показаний боязнью объяснений с мамой, в виду того, что мать могла ее ругать и унижать за аморальность, за согласие на оральный секс и за «Айфон» в частности. Заявление в суде о наговоре на Ажоева о насильственных действиях заявила добровольно, подробно ответив на все вопросы прокурора, суда и адвоката обвиняемого, что полностью подтверждает несостоятельность предъявленного обвинения, как насильственные действия сексуального характера. Более того, именно так и развивались события, описываемые в протоколе допроса на предварительном следствии обвиняемого Ажоева. Судом, стороной обвинения и защиты, достоверно установлено, что поводом для оговора Ажоева послужили обида за обман о покупке потерпевшей телефона и боязнь быть поруганной и осуждаемой матерью добровольное занятие оральным сексом за вознаграждение.
Ажоев признал свою вину частично, что выражается в признании совершенных им действий сексуального характера в отношении несовершеннолетней, отрицая применение в отношении нее каких-либо насильственных действий или угроз применения насилия, т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 134 УК РФ. Ажоев искренне раскаялся в содеянном и принес потерпевшей и ее матери извинения.
Согласно выводам комплексной психолого-психиатрической экспертизы, потерпевшая не находилась в беспомощном состоянии, отдавала полный отчет в своих действиях, совершение действий сексуального характера не вызывались чувством страха под угрозой применения насилия, а совершались добровольно.
Согласно характеристике потерпевшей, предоставленной образовательным учреждением, девочка упрямая, отвергает критику, отказывается признавать промахи, к советам матери не прислушивается.
Согласно п. 16 ППВС РФ от 4 декабря 2014года № 16 «Уголовная ответственность за половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, достигшем двенадцатилетнего возраста, но не достигших шестнадцатилетнего возраста, а равно за совершение в отношении указанных лиц развратных действий (ст. 134-135 УК РФ) наступает в случаях, когда половое сношение, мужеложство, лесбиянство или развратные действия были совершены без применения насилия или угрозы его применения и без использования беспомощного состояния потерпевшего лица».
Исходя из изложенного, защита считает обвинение в отношении Ажоева необоснованным, а материалы уголовного дела – противоречащими установленным в ходе судебного разбирательства обстоятельствам. В судебном заседании установлено, что в период предварительного следствия потерпевшая давала ложные показания относительно наличия высказывания в ее адрес угроз с целью совершения ею орального секса, высказывалось, что предложение Ажоева о покупке ей «Айфона» поступило ей после совершения орального секса с целью недопущения ее обращения в правоохранительные органы. В судебном заседании потерпевшая полностью отказалась от этих показаний, утверждая, что согласилась на оральный секс за обещанный ей подарок в виде телефона «Айфон», Ажоев не совершал в отношении нее насильственных действий, угроз применения насилия не высказывал. Оговор был вынужденным, с целью избежать унижений и порицаний со стороны матери, так как в случае, если действие было совершено под угрозой применения насилия, за безнравственность и мораль ее бы не ругали.
Показания потерпевшей в суде даны в присутствии законного представителя, без оказания на нее какого-либо давления, получены десятки уточняющих ответов на вопросы государственного обвинителя, защитника обвиняемого и председательствующего судьи.
Таким образом, защита приходит к обоснованному выводу, что деяние, совершенное Ажоевым подлежит иной, отличной от обвинительного заключения квалификации.Прошу Суд переквалифицировать деяние, совершенное Ажоевым, с п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ, как совершение насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетней, на ч. 1 ст. 134 УК РФ, как половое сношение с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Также прошу суд, при постановлении приговора учесть, что Ажоев ранее не судим, совершил преступление категории средней тяжести и впервые, является студентом 3-го курса юридического факультета, где положительно характеризуется, раскаялся в содеянном и принес свои извинения. Также прошу учесть при назначении размера и вида наказания, что, будучи гражданином Республики … в отношении него не будут применены нормы ст. 73 УК РФ, при любом его положительном поведении и степени исправления, предусмотренных целями наказания, практически лишен возможности условно-досрочного освобождения и будет отбывать наказание весь назначенный срок. Санкция ч. 1 ст. 134 УК РФ предусматривает наказание до 4-х лет лишения свободы. Прошу назначить справедливое наказание.
« » 2016 г. адвокат Тер-Акопов Г.Р.
Апелляционная жалоба адвоката изложена в следующей части (часть 3).
Адвокат:Тер-Акопов Георгий РубеновичРешение:Суд не согласился с доводами адвоката, необоснованно положив в основу приговора первоначальные показания потерпевшей, признал Ажоева виновным и приговорил к наказанию, хоть и минимальному по этой статье, к 8-ми годам лишения свободы. Адвокат не согласился с приговором и составил апелляционную жалобу.
Свернуть
